Воскресный вечер был у нас свободным, и мы решили посмотреть ревю в «Фоли Бержер», где с понедельника начинались наши выступления. Такой роскоши я и представить себе не мог — всюду золото и плюш, зеркала и роскошные хрустальные люстры. В фойе, устланном толстыми коврами, и в бельэтаже прогуливалась публика. Осыпанные драгоценностями индийские принцы в красных тюрбанах, французские и турецкие офицеры с плюмажами на касках потягивали в баре коньяк. В просторном гардеробе, где дамы поправляли перед зеркалами палантины и меховые накидки, обнажая белые плечики, играла музыка. Это были «habituees» — постоянные дамы «Фоли Бержер», — прогуливаясь в фойе и в бельэтаже, они очень деликатно заигрывали с мужчинами. В те дни эти дамы были еще прелестны и очень изысканны.
В «Фоли Бержер» имелись также профессионалы-полиглоты. У них на лацканах было написано «переводчик». Я быстро подружился с самым главным из них — он свободно болтал на нескольких языках.
По окончании номера я в том же фраке, в котором выступал на сцене, смешивался с прогуливавшимися по фойе зрителями. И тут некое весьма изящное существо с лебединой шейкой и очень белой кожей заставило затрепетать мое сердце. Это была высокая девушка в стиле Гибсона — настоящая красотка с вздернутым носиком и длинными темными ресницами. На ней было черное бархатное платье и длинные белые перчатки. Спускаясь по лестнице, она уронила перчатку, и я быстро поднял ее.
— Мерси, — сказала красотка.
— Я был бы счастлив, если бы вы ее еще раз уронили, — сказал я чуть-чуть дерзко.
— Пардон?
Тут я сообразил, что она не понимает по-английски, а я не говорил по-французски. Я бросился к своему приятелю переводчику.
— Мне очень понравилась одна дама. Но боюсь, что она слишком дорогая.
Он пожал плечами.
— Не дороже луидора.
— Согласен, — сказал я, хотя в те времена считал, что луидор — это целое состояние, да так оно и было для меня.
Я попросил переводчика написать на открытке несколько любовных фраз по-французски: «Je vous adore», «Je vous ai aime la premiere fois, que je vous ai vu» , и так далее, — я надеялся в нужную минуту использовать их. Затем я попросил его договориться с дамой, и он стал бегать от меня к ней и обратно. Наконец он вернулся и объявил.
— Договорились за луидор, но вы должны еще оплатить карету до ее квартиры и обратно.
Я задумался:
— А где она живет? — спросил я.
— Это вам обойдется не дороже десяти франков.
Лишние десять франков были уже настоящим разорением, я не рассчитывал на этот дополнительный расход.
— А что, она не может пройтись? — сказал я шутя.
— Слушайте, это первосортная девушка, не скупитесь, — оплатите карету.
Я согласился.
После того как мы обо всем договорились, я как бы невзначай повстречался ей на лестнице бельэтажа — она улыбнулась мне, я тоже ответил улыбкой.
— Ce soir!
— Enchantee, monsieur!
Наш номер шел до антракта, и я сговорился встретиться с ней сразу после выступления. Мой приятель посоветовал:
— Я пойду за девушкой, а вы скорей бегите за каретой, чтобы не терять времени.
— Не терять времени?
…Мы ехали по Бульвар-дез-Итальен. Блики света пробегали по ее лицу и длинной белой шейке — она выглядела прелестно. Я исподтишка заглянул в свою открытку и начал:
Учение Р. Декарта о методе
Итак, перед нами Декарт. Но беда в том, что он перед
нами предстает в очень обманчивой ясности и как бы кристальности. “Это самый
таинственный философ Нового времени или даже вообще всей истории философии.” –
так пи ...