— Не знаю, много ли облигаций вы продадите в Огасте… Я в таких делах не очень ловок. Во всяком случае, надеюсь, люди знают, что вы приехали.
Я начал превозносить местные красоты.
— Да, — сказал он, — одного только не хватает у нас, виски со льдом и мятой.
Это замечание привело нас к теме о предполагаемом запрещении продажи спиртных напитков, о хороших и дурных последствиях этого закона.
— Медицина доказывает, — сказал Роб, — что запрещение продажи спиртного должно благотворно подействовать на здоровье людей. В медицинских газетах пишут, что если мы перестанем пить виски, уменьшатся заболевания язвой желудка.
Лицо судьи выразило обиду.
— Не следует связывать виски с желудком, виски — это пища для души.
Затем он обернулся ко мне:
— Чарли, сегодня ваш двадцать девятый день рождения, а вы все еще не женаты?
— Нет, — рассмеялся я, — а вы?
— Тоже нет, — тоскливо вздохнул он. — Я в суде наслушался о стольких разводах… Но все-таки, если бы я снова стал молодым, я бы непременно женился — очень уж одиноко жить холостяком. И тем не менее я за разводы. Наверно, ни одного судью в Джорджии не осуждают так, как меня за это. Но если люди не хотят жить вместе, разве можно их принуждать?
Немного погодя Роб взглянул на часы.
— Если митинг начинается в половине девятого, — сказал он, — нам следует поторопиться.
Судья продолжал не спеша обсасывать свой сельдерей.
— Времени много, — остановил он нас. — Давайте поболтаем еще. Я люблю поболтать.
По пути на митинг мы прошли через маленький парк. Там стояло штук двадцать, а то и больше статуй сенаторов в нелепо величавых позах: одна рука за спиной, другая — на бедре и в ней развернутый свиток. Я заметил шутя, что они так и просятся, чтоб им дали того самого пинка в зад, о котором так благожелательно говорил судья.
— Да, — весело отозвался он. — Вид у них идиотский и чванливый.
Он пригласил нас к себе домой. У него был прекрасный старинный особняк в колониальном стиле, обставленный антикварной мебелью XVIII столетия, — сам Вашингтон ночевал в нем однажды.
— Как красиво! — воскликнул я.
— Да, но дом без жены — пустая шкатулка для драгоценностей. Не откладывайте женитьбы в долгий ящик, Чарли!
Мы посетили на юге несколько учебных военных лагерей и увидели там много мрачных, ожесточенных лиц. Кульминационным моментом нашего турне был последний митинг в Нью-Йорке, на Уолл-стрит, перед зданием казначейства, где мы с Мэри и Дугласом продали облигаций больше, чем на два миллиона долларов.
Нью-Йорк подействовал на меня угнетающе — повсюду чувствовалась власть этого чудовища-милитаризма. От него не было никакого спасения. Америка была ему покорна, каждая ее мысль была подчинена религии войны. С двенадцатого этажа отеля я слышал музыку военных оркестров, шествующих по мрачному каньону Мэдисон-авеню, и их притворная бодрость угнетала меня — я знал, что они направляются в Бэттери, чтобы там погрузиться на корабли и отправиться за океан.
Но иногда эту мрачную атмосферу разряжал смешной эпизод. Семь духовых оркестров должны были как-то пройти через футбольный стадион перед губернатором города Нью-Йорка. У входа на стадион Уилсон Майзнер, нацепив какой-то знак отличия, останавливал каждый оркестр и давал указания, чтобы, проходя перед трибуной губернатора, они играли национальный гимн. Однако, когда губернатору и всем сопровождающим в четвертый раз пришлось подняться, чтобы выслушать гимн стоя, Майзнер передал оркестрам указание, чтобы больше гимн не играли.
Теория Л.Н.Гумилева. Этногенез
Распад Советского Союза – державы, вовлекшей в свою орбиту
страны социалистического содружества, делает актуальным проблему
взаимоотношения народов. Национальные конфликты и войны, вспыхнувшие на
окраинах великой де ...