Я получаю университетскую степень

Страница 3

Я бросился к учителю и излил ему свои сомнения:

– Учитель, я совершил непростительную ошибку. Я недостоин божественной милости, проявившейся через Ромеша.

– Утешься, Мукунда, – сказал Шри Юктешвар веселым, беззаботным тоном и указал на голубой свод небес. – Скорее солнце и луна поменяются местами в космосе, чем ты потерпишь неудачу в получении степени!

Я оставил его дом в более спокойном настроении, хотя чисто арифметически казалось непостижимым, чтобы я прошел. С тревогой раза два я взглянул на небо; дневное владыко как будто надежно держалось на обычной орбите!

Добравшись до Пантхи, я услышал замечание одного сокурсника: «Я только что узнал, что в этом году впервые требуемый проходной балл по английской литературе изменен». Ворвавшись в комнату этого парня с такой скоростью, что он тревожно взглянул на меня, я нетерпеливо переспросил его.

– Монах длинноволосый, – засмеялся он, – откуда вдруг такой интерес к ученым вопросам? Чего кричать в одиннадцатом часу? Но проходной балл действительно снижен до тридцати трех.

Несколько радостных прыжков – и я оказался в своей комнате, где, опустившись на колени, вознес хвалу математическим совершенствам Божественного Отца. Каждый день я трепетал от сознания Духовного Присутствия, Которое, как ясно чувствовал, направляло меня через Ромеша. В связи с экзаменом по бенгальскому языку произошел один знаменательный прецедент. Ромеш, мало касавшийся этого предмета, однажды утром, когда я оставил пансион и уже был на пути в экзаменационный зал, позвал меня обратно.

– Там тебя Ромеш зовет, – с нетерпением сказал мне один соученик. – Не возвращайся, а то мы опоздаем.

Не послушавшись его совета, я побежал домой.

– Бенгальские ребята экзамен по бенгальскому языку обычно сдают легко, – сказал мне Ромеш. – Но у меня только что было какое-то предчувствие, что в этом году профессора задумали срезать студентов, поставив вопросы из наших учебников, в которые мы и не заглядываем. – Затем мой друг письменно в общих чертах набросал несколько рассказов из учебника, в том числе и два случая из жизни Видьясагара, бенгальского филантропа, жившего в начале XIX века.

Я поблагодарил Ромеша и поскорее на велосипеде отправился в колледж. Оказалось, что в экзаменационном листе было две части. «Опишите два случая благотворительности из жизни Видьясагара», – это была первая инструкция. Перенеся на бумагу так вовремя приобретенные сведения, я прошептал несколько слов благодарности за то, что не был оставлен без внимания и в последний момент вызван Ромешем. Будь я несведущ по части благодеяний, оказанных Видьясагаром человечеству (включая и меня, в конце концов), я не выдержал бы этого экзамена.

Вторая часть гласила: «Напишите на бенгали очерк о жизни человека, который оказал на вас большое влияние». Любезный читатель, вряд ли мне нужно говорить, какого человека я выбрал для своей темы. Наполняя страницу за страницей восхвалениями гуру, я улыбнулся, поняв, что прошептанное мною предсказание, оказалось правильным: «Я наполню экзаменационные листы вашими учениями!»

Я не чувствовал склонности спрашивать Ромеша по поводу институтского курса философии, ибо надеялся на длительное воспитание под руководством Шри Юктешвара, и с уверенностью пренебрег толкованиями учебника. Самой высокой оценкой из всех моих работ была отмечена работа по философии. Отметки по всем прочим предметам были как раз лишь в пределах проходных баллов.

Приятно отметить, что мой бескорыстный друг Ромеш получил ученую степень кум лауде.

Узнав, что я получил степень, отец расплылся в улыбке.

– Я и не думал, что ты выдержишь экзамены, Мукунда, – признался он. – Ты так много времени проводил со своим гуру.

Учитель поистине верно уловил невысказанное критическое отношение отца.

Несколько лет у меня не было уверенности, что когда-нибудь доживу до того дня, когда за моей фамилией будет следовать степень бакалавра. Я редко пользуюсь этим титулом, всегда помня о том, что это дар Божий, данный из каких-то не вполне ясных для меня соображений. Время от времени я слышу, как бывшие выпускники колледжей отмечают, что у них остается очень мало из вбитых в голову знаний после получения ими степени. Это признание несколько утешает меня в моей несомненно недостаточно высокой учености.