И он протянул мне газету, в которой крупным шрифтом стояло: «Он приехал!», а рядом другой заголовок: «Чарли прячется!». По дороге в отель Сидней рассказал мне, что заключил от моего имени договор с «Мючуэл филм корпорейшн» на шестьсот семьдесят тысяч долларов, которые они должны мне выплачивать по десять тысяч в неделю. Кроме того, при подписании контракта, как только меня обследуют страховые врачи, я получу еще чек на сто пятьдесят тысяч долларов. За ужином Сидней должен был встретиться с адвокатом, который, вероятно, задержит его до ночи; поэтому он довез меня до отеля «Плаза», где снял мне номер, и оставил, обещая завтра утром повидаться со мной. И «вот я один», — как сказал Гамлет. В этот вечер я долго гулял по улицам Нью-Йорка, заглядывая в витрины магазинов, и подолгу, без всякой цели, стоял на перекрестках. Что со мной происходит? Казалось бы, я достиг апогея славы. И вот я, шикарно одетый молодой человек, стою на перекрестке, а пойти мне некуда. Как знакомятся с интересными людьми? Все меня знают, а я никого не знаю. Я заглянул к себе в душу, и мне стало жаль себя — меня охватила грусть. Я вспомнил, как однажды, кистоуновский комик, достигший большого успеха, сказал мне: «Ну что ж, Чарли, теперь, когда мы его добились, скажи, чего все это стоит?» «А чего мы добились?» — в свою очередь спросил я.
Я вспомнил совет Ната Гудвина: «Держитесь подальше от Бродвея». Для меня Бродвей пока еще был пустыней. Я подумал о старых друзьях, которых теперь мне, овеянному славой, хотелось бы повидать. А есть ли у меня такие друзья в Нью-Йорке, или в Лондоне, или где бы то ни было? Мне нужны были особые собеседники, может быть, такие, как Хетти Келли. С тех пор как я стал работать в кино, я потерял ее из виду, а было бы забавно узнать, что она теперь обо мне думает.
Хетти жила в Нью-Йорке у своей сестры, миссис Фрэнк Гульд. Я пошел пешком по 5-й авеню, ее сестра жила в доме 834. Я остановился перед их дверью — у меня не хватило мужества позвонить. Но ведь Хетти могла выйти, и мы могли бы случайно встретиться с ней. Я прождал с полчаса, прогуливаясь взад и вперед, но за это время никто не вышел и не вошел в этот дом.
Я дошел до ресторана Чайлда на Колумбус-сэркл, заказал пшеничные лепешки и чашку кофе. Официантка отнеслась ко мне довольно невнимательно, но в ту минуту, когда я попросил ее принести добавочную порцию масла, она вдруг узнала меня, и тут уже суматоха пошла по законам цепной реакции — все посетители ресторана, все повара и судомойки стали глазеть на меня. В конце концов мне пришлось пробиваться к выходу сквозь толпы народа, собравшиеся в зале ресторана и на улице, и удрать, вскочив в проходившее мимо такси.
Два дня я бродил по Нью-Йорку, не встретив ни одного знакомого. Настроение мое колебалось — я то ликовал, то погружался в уныние. За это время страховые врачи успели меня обследовать, и спустя несколько дней Сидней, очень довольный, объявил мне: «Все в порядке!»
Затем последовало торжественное подписание контракта. Меня сфотографировали в момент получения чека на сто пятьдесят тысяч долларов. Вечером я стоял в толпе на Таймс-сквер, когда на световом табло здания, где помещалась редакция газеты «Таймс», побежали буквы: «Чаплин подписывает контракт с „Мючуэл“ на 670 000 долларов в год». Я читал это сообщение так, словно оно касалось не меня, а кого-то другого. В моей жизни за это время произошли такие перемены, что я уже потерял способность волноваться.
Михаил Сергеевич Горбачев
Михаил Сергеевич Горбачев родился 2 марта 1931 г. в селе Привольном Красногвардейского района Ставропольского края в русско-украинской семье переселенцев из Воронежской губернии и с Черниговщины.
Развернувшиеся в середине ...